Череп епископа - Страница 38

Нервно поежившись, Хомяк шагнул в дом. Здесь одна из мумий скрючилась на сваленных в углу тюфяках, вторая привалилась спиной к еще теплой после вчерашнего протапдивания печи. Бывший служащий питерской мэрии вышел на улицу и не торопясь спустился к реке. Там, приткнувшись носом к корявой ольхе, стояла большая ладья, сшитая из положенных внахлест досок. Одна мумия лежала на берегу, еще пять — в лодке. Мумии распластались на дне, задавленные чересчур тяжелой для высохших рук пищалью, не закрывались щитами, сжимали перед собой топоры. И не просто сжимали: рубленные следы на борту показывали, что они пытались яростно кому-то сопротивляться.

Среди всего этого кошмара молодого человека утешало только одно: ни одного женского тела ни в деревне, ни на берегу он не встретил. Значит, Настя жива.

— Ты уже вернулся? — она стояла неподалеку от затончика со спрятанными лодками.

— Еще нет, — покачал он головой. — Хрюшки остались в тайнике. С тобой ничего не случилось?

— Нет, любый мой. Я спряталась здесь.

— А что случилось с ними? — кивнул Хомяк себе за спину.

— Это… Это ходячие мертвецы. Утром кончилось оживляющее их заклятие, и они умерли.

— Ты говоришь правду, Настенька?

— Какая разница? — шагнула к нему девушка. — Главное, что их больше нет. Надо истопить печь, дом совсем вымерз. Ты пригонишь свиней? Они со вчерашнего дня не кормлены. А варево для них готово, так с вечера и стоит…

— С тобой действительно все в порядке? — Хомяк покосился на лежащую у среза воды мумию.

— Конечно, Никитушка, суженый мой, — подошла, нежно поцеловала его в губы и, с полным безразличием перешагнув мертвое тело, направилась к дому.

Молодой человек предпочел обойти мертвеца далеко кругом и заторопился по тропе в лес. Что бы ни случилось, а скотину нужно кормить. Она никаких выходных или сверхъестественных явлений не признает.

К тому времени, когда Хомяк вернулся, над холмом уже вовсю витал запах горячей снеди. Свиней и подгонять не пришлось: учуяв аппетитный аромат, они сами со всех ног помчались в свою сараюшку и с готовностью выстроились у корыта.

Запах, разумеется, издавало не оставшееся с прошлого дня варево, а полный гречи и рыбы горшок, дожидающийся в печи прихода хозяина дома. Настя не только протопила печь и приготовила обед, но и успела выпотрошить свежую рыбу, приготовив ее к копчению.

В первую очередь, разумеется, слегка подогретой похлебкой было наполнено корыто для свиней. Потом Хомяк, брезгливо морщась, выволок на улицу издохших в доме гостей, переложил на место тюфяки, мысленно решив до вечера набить их свежим сеном, и только после этого они с Настей сами уселись за стол.

— Ни-ки-та! — от прозвучавшего с улицы истошного вопля Хомяк едва не поперхнулся, бросил ложку с кашей и высунулся в окно. — Живой?

— Тьфу ты, напугали, — с облегчением выдохнул хозяин дома, узнавая своих товарищей по несчастью. Когда-то, то ли через четыреста пятьдесят лет, то ли полгода назад, именно они позвали его поучаствовать в инсценировке высадки сражения Александра Невского и высадившихся на Неве шведов. Доинсценировались…

Хомяк, вздохнул и вышел наружу.

— Ты это видел? — Константин Росин присел на корточки рядом с вытащенными из дома мумиями. Рядом толпилось еще пятеро мужчин, лица которых показались Никите знакомыми, но их имен он не знал.

— Трудно было не заметить. А сами-то вы откуда вы взялись?

— С засеки посыльный примчался, — выпрямился Росин. — Сказал, видели, как лодка в Неву вошла. Вот мы по Тосне и спустились. Думали, выручать тебя придется. Это что, они и есть?

— Они, — кивнул осевший в Кельмимаа парень.

— Чем это ты их?

— Такие приплыли, — пожал плечами Хомяк. — Заклятие кончилось, сдохли.

Гости недоверчиво переглянулись.

— Что ты нам голову морочишь?! — не выдержал Малохин. — Какое к чертовой матери заклятье?! Ты еще джина из волшебной лампы покажи! Мы тебе не суеверные чухонцы. Знаем, чего может быть, а чего нет.

— Может, ты тогда сам скажешь, что я тут с ними сотворил, раз такой умный? — невозмутимо поинтересовался Хомяк.

За время работы в комитете городской мэрии по благоустройству он успел усвоить, что именно спокойствие чаще всего заставляет собеседника признать поражение в споре.

— Мы как, трепаться будем, или жрать пойдем? У меня там рыбная каша горячая на столе.

При упоминании о еде Миша Архин неожиданно прижал ладонь ко рту и кинулся в кусты. Нервы остальных оказались достаточно крепкими, чтобы не обращать особого внимания на тела, более похожие на запылившиеся музейные экспонаты, чем на недавно погибших воинов.

Настя из дома исчезла, но Никита про нее гостям ничего говорить не стал, невозмутимо сняв с полки несколько неумело выструганных мисок и выставив их на стол:

— Сами накладывайте, кто сколько хочет.

— Что, вправду такими приплыли? — не удержался от вопроса почти такой же высокий и плечистый, как хозяин дома Юра Симоненко.

— Правда, — кивнул Хомяк.

— Дай честное слово!

— Ну какое слово? — усмехнулся Никита. — Я ведь их тут не поджидал. Как костер ниже по течению увидел, так все ценное схоронил, и со скотиной в лес подался. Зачем мне приключений на свою задницу искать?

— А потом? — поинтересовался Картышев.

— Ночь переждал, и сюда на разведку пополз. А они все уже дохленькие лежат.

— Странная история, — покачал головой Игорь. — И что теперь делать будешь?

— Окна из торфяника достану, на место поставлю, — хозяйственно начал перечислять Никита. — Рыбные потроха для свиней запарю. Время до темноты останется, этих «зомби» похороню.